Лесные братья. Ранние приключенческие повести - Страница 130

130

С начала революции рабочий орудийной фабрики Александр Лбов — участник всех важнейших событий. В октябре 1905 года он возглавил мотовилихинцев, которые направлялись к Пермской губернской тюрьме, чтобы освободить томившихся в ней товарищей. Современники вспоминали: «Впереди с красным знаменем шел рабочий Александр Лбов». Жандармы и казаки, укрывшись за каменными стенами тюрьмы, отказались выполнить требования рабочих и обещания царского манифеста от 17 октября. Тогда Лбов с демонстрантами пошли к губернатору и взяли его в плен. Губернатора с непокрытой головой подвели к воротам тюрьмы и заставили отдать приказ об освобождении политических. Среди них оказались известные уральские революционеры Андрей Юрш, Михаил Туркин и Александр Борчанинов. Последний в 1917 году стал делегатом II съезда Советов от Мотовилихи, а в 1925 году — председателем Пермского окрисполкома.

Во время Декабрьского вооруженного восстания 1905 года, вспыхнувшего в Мотовилихе вслед за Москвой и Сормовом, Лбов руководил возведением баррикады на Висиме, командовал десятком рабочих-дружинников. Вот свидетельства революционеров: «Руководство восстанием было в руках Борчанинова и Кузнецова… Много сделал для восстания и Лбов. Он не был идейным руководителем-революционером, он был человеком действия». После подавления восстания Лбов с горсткой товарищей, не пожелавших сдаться в руки полиции, ушел в лес и создал партизанский отряд. Оставаясь и там «человеком действия», он совершал внезапные дерзкие налеты на казенные учреждения и жандармерию, пытаясь вызвать новое вооруженное выступление против самодержавия, разжечь восстание.

Аркадия Гайдара привлекла фигура Лбова отчаянной храбростью, беззаветной преданностью раз и навсегда избранному пути. Погони, облавы, рискованные операции — что может быть интереснее? Гайдар хорошо знал, как зачитывалась Россия книгами С. Степняка-Кравчинского. Вспомним, что эти произведения нравились и герою повести «Школа» Горикову: «В тех рассказах все было наоборот. Там героями были те, которых ловила полиция… Революционеры шли в тюрьмы и на казни, а оставшиеся в живых продолжали их дело».

Читал, конечно, книги Степняка-Кравчинского и сам Гайдар. А история Лбова, думал молодой писатель, еще значительнее. О нем уже слагались легенды, имя его было давно и широко известно. «Лбов сделался знаменитостью не только на Урале, но и в Петербурге», - отметил уральский журналист Петр Мурашов, встретившийся в 1907 году с Маминым-Сибиряком в Царском Селе. Маститого писателя, оказывается, тоже интересовала личность Лбова.

Александр Лбов погиб, не отказавшись от идеи насильственного свержения царизма. Почему же не может он стать героем приключенческой повести? Любимым оружием Лбова, как узнал Гайдар, был маузер. Но ведь маузер был и его любимым оружием, когда он водил в атаки красноармейцев. Лбов и его товарищи били полицейских офицеров, жандармов, казаков-карателей. Голиков в гражданскую бил по тем же целям: среди белогвардейцев было немало бывших полицейских чинов.

И Аркадий Гайдар решил написать историко-революционную приключенческую повесть об Александре Лбове. Редакция газеты поддержала это стремление. Ей нужна была повесть, которая читалась бы с интересом, взахлеб. Начиная с нового, 1926 года «Звезда» переходила от коллективной подписки, когда газета выписывалась в складчину по месту работы, к подписке индивидуальной, на дом. Чтобы не потерять читателей, решили оживить газету, сделать ее более разнообразной, интересной. И гайдаровская повесть о Лбове могла оказаться очень кстати.

Но писать о Лбове надо было немедленно! Ведь празднование революционного юбилея уже началось. Гайдар бросился в пермские архивы. В фондах губернатора и жандармского управления было немало сведений о Лбове и его товарищах. Но сведения эти были рассыпаны по многочисленным делам и папкам. Их надо было скрупулезно выбирать, сопоставлять и изучать, отсеивать вымысел, докапываться до сути. Материалы, собранные местной комиссией Истпарта и частично публиковавшиеся в «Звезде», были более доступными. Но и здесь нужна была кропотливая работа по сверке и проверке каждого факта. Что же касается документов о суде над Лбовым, их в Перми вообще не оказалось. Процесс проходил в Вятке, а судил Казанский военно-окружной суд.

Принято считать, что именно поэтому Гайдар лишь бегло ознакомился с тем, что говорили подлинные документы. На самом деле это было совсем не так. Хотя Гайдар и не слыл опытным архивистом, хотя и времени у него оставалось мало, он все-таки сумел изучить довольно обширный материал. Это становится особенно ясным теперь, когда сам знакомишься с историческими документами эпохи первой русской революции. Вся сюжетная канва повести, касающаяся ее главных героев, находит подтверждение в архивах бывших пермских губернских учреждений, просмотренных писателем, а также Департамента полиции и Министерства юстиции в Петербурге, оказавшихся недоступными для молодого Гайдара. И тем не менее они, а если говорить точнее, то больше всего именно эти богатейшие документы свидетельствуют об удивительной способности молодого писателя быстро ориентироваться в сложной обстановке отдаленной от него эпохи.

Но верно и другое. Гайдара больше всего увлекали встречи с бывшими лбовцами, людьми, лично знавшими партизанского вожака. Эти встречи и разговоры давали много бытовых деталей, характеристик отдельных лиц и событий, каких нельзя было найти в официальных бумагах. Писатель стремился прежде всего проникнуться духом истории, почувствовать колорит эпохи. Он понимал: все, что отложилось в архивах или попало в газеты, никуда не уйдет. А вот услышать живое слово об Александре Лбове из уст его современников, его сподвижников скоро уже не удастся ни писателям, ни историкам. И он ходил, спрашивал, слушал…

130